Наша паломническая группа возвращалась из поездки на Светлояр. Мы прибыли в Нижний Новгород 8 июля. Впечатлений от посещения этого святого места у каждого из нас было столько, что, казалось, следовало бы просто прекратить задуманную поездку и тут же вернуться в Москву. Несколько человек так заранее и планировали: съездить только к святому озеру, они тут же взяли в кассе билеты на вечерний московский поезд. Мы тоже приобрели билеты в Москву, но уже на 13 июля, так как рассчитывали провести несколько дней в Дивеево.
Перед глазами еще стоял Светлояр, большой деревянный храм Владимирской иконы Божией Матери в селе Владимирском, торжественный Крестный ход. Многие вспоминали, как настоятель храма священник Евгений Горбунов благословил каждого перед отъездом, а когда два наши, заказанные заранее, автобуса двинулись в Нижний, сам поднялся на колокольню и звонил, прощаясь с нами.
После экскурсии по храмам и монастырям Нижнего Новгорода мы простились с отъезжающими в Москву товарищами и отправились на автовокзал. Вот здесь и произошло событие, оказавшееся для нас полной неожиданностью. С 1 июля подорожали билеты на автотранспорт. Денег на поездку в Дивеево хватало только у нескольких человек. Попытка собрать все имеющиеся деньги и разделить их поровну тоже ничего не дала.
"Что же делать?" - спрашивали мы друг друга. "Как, что?", - предложила Клавдия Ивановна, - "Давайте помолимся!" Помолились. Между тем, время отправления автобуса на Дивеево приближалось. Все ждали от меня какого-то решения, ведь я был назначен руководителем группы паломнической поездки.
Представив себе, как обидно будет людям, впервые оказавшимся в Нижнем, неожиданно лишившимся желанной поездки, да еще оставшимся одним без экскурсовода и руководителя, идти снова на вокзал, сдавать билеты…, я решил, что останусь именно с этой частью группы.
"Без воли Божией ничего не происходит. Мы с вами в другой раз к батюшке Серафиму попадем", - успокоил я волновавшихся друзей. "У кого есть деньги, покупайте билеты и поезжайте, а мы, даст Бог, в другой монастырь съездим".
Проводив, ставшую еще меньше, группу, мы отправились на Окскую пристань. Денег у нас было чуть больше восьмидесяти рублей на человека.
Оказалось, что билет на теплоход "Метеор" до Макарьева стоит 20 рублей, а сам теплоход отходит через 30 минут. Таким образом, для некоторых из нас, неожиданно изменился маршрут нашего путешествия. Потом я часто вспоминал слова настоятельницы Макарьева монастыря: "Не сам ты сюда приехал. Макарий тебя привёл".

Через несколько минут, мы уже поднимались по трапу к монастырским стенам. К моему удивлению, все пассажиры теплохода, сошедшие на берег вместе с нами, быстро ушли по дороге к селу Макарьево. Мы вошли в открытые монастырские ворота, прошли под надвратным храмом, и только тогда увидели привратницу, пожилую монашку, которая сидела на табуреточке и читала книгу.
- Здравствуйте, матушка!
- Здравствуйте, милые!
- Можно в вашем монастыре паломниками пожить, помолиться и поработать.
- Можно. Паспорта у вас с собой?
- С собой!
- Подождите здесь, а я сейчас доложу.
Привратница ушла совсем не надолго. Вскоре она возвратилась с другой монашкой, чуть помоложе.
- Пойдемте со мной, - сказала она, - размещать вас будем. Мужчины направо, а женщины здесь подождите. Разместим, а потом уж и к матушке на благословение, она вам и послушание определит.

Нас отвели в просторную комнату, располагавшуюся, как нам сначала показалось, прямо в монастырской стене. Белые каменные стены, вытянутые узкие окна, кровати-койки с белоснежным бельем, одна большая тумбочка на всех… чистота кругом, но не больничная, а какая-то светлая, воздушная, легкая. Наша "келейка" оказалась проходная, в углу была низкая полукруглая дверь, а за ней располагалась еще одна келья, меньше нашей. Там жил диакон отец Владимир, который стал нашим экскурсоводом и любимым собеседником на всё время нашего пребывания в монастыре.
"Располагайтесь, отдыхайте", - радушно встретил нас о.Владимир, - "Послушания сегодня вам уже не дадут, ужин скоро. На вечерню пойдете? Хорошо. После вечерни у вас свободное время будет, а в 12 ночи, как всегда, крестный ход вокруг монастыря".
Мы вышли из кельи и пошли осматривать монастырь. На его большой территории (монастырскими стенами огорожено 4 гектара земли) прямо между храмами тянулись грядки. У самих церковных стен были посажены цветы, а чуть подальше овощи. Несколько монашек занималось прополкой. Рядом с дальней угловой башней располагался коровник.
Видимо к пристани подошел туристический теплоход, т.к. в открытые ворота вошла толпа людей. Некоторые женщины были в брюках, с непокрытой головой, а мужчины в шортах, на головах кепки-бейсболки. Привратница разделила туристов на две группы, должна была начаться экскурсия. Вскоре одну группу повела по монастырю пожилая монахиня, а другую отец Владимир. Мы поспешили примкнуть ко второй группе. Отец Владимир спокойно рассказывал историю обители. Нам было очень интересно, ведь говорил он, порой, то, что не было написано ни в прочитанной накануне поездки, книге об этом монастыре, ни в житии преподобного Макария. Туристы же лениво ходили за о.Владимиром, но почти не слушали его. "Наверное, устали от ежедневных экскурсий, путешествуя по маршруту "Москва - Астрахань - Москва", - думал я, - "Но ведь, могли бы в святом месте вести себя и поприличней". "Можете задавать вопросы", - закончил короткую экскурсию о.Владимир. "А чё тут за беседка?" - спросил мужчина, на котором из одежды были только шорты, майка и шляпа "панама". Задавая вопрос, он указывал на ротонду дымящейся сигаретой. Хотелось посмотреть в глаза этому человеку, но их скрывали темные очки. Алексей Борисович шагнул к нему, собираясь устыдить, чтобы хоть не курил в действующем монастыре, но о.Владимир, предвидя этот порыв, протянул руку, остановив его, а потом быстро поднес палец к губам, давая нам знак - молчать. Экскурсия закончилась, ответив на все вопросы, о.Владимир предложил людям походить по монастырю: "У вас есть еще 20 минут свободного времени до отправления теплохода". Две группы туристов снова сошлись в одну. Теперь вопросы задавали монахине: "А чего вы едите тут?" "А у вас, у каждой своя келья, или вы по несколько человек в одной живете?" "А можно к вам в келью сходить?"
Мы поспешили отойти от группы и вместе с о.Владимиром направились в "келейку". "Как же Вы, отец дьякон, терпите такое отношение к святыне со стороны этих людей. Они ведь отдыхающие, а вы пред ними…" "Понимаю. Хотите сказать "бисер мечу". Владыка наш так сказал, потерпите, мол, иначе нам монастырь не восстановить. А потом, как старцы говорят, нынче время такое, что плодородной-то почвы почти не осталось, а потому надо сеять и в каменистое, и в плевелы. Может, хоть где-нибудь взойдет, и плод принесет. В прошлом году вот такой же мужчина, как этот, приезжал. Точно так же по монастырю ходил - "пузо вперед", а в этом году снова приехал, но уже совсем другим. Крестился, сказал, что стал в храм ходить, большое пожертвование монастырю сделал. Проросло, значит, семечко-то!"
Уже у самой лестнице, ведущей вдоль стены к жилому корпусу, нас догнал турист в шортах. Теперь в руке его не было сигареты, и свои темные очки он снял: "Святой отец! Погоди!" "Святые отцы у католиков", - ответил о.Владимир, - "а я грешный. Вы еще что-то спросить хотели?" "Нет, я это… Короче, вот возьмите на восстановление". И турист протянул о.Владимиру толстую пачку денег. "Как звать-то Вас?", - спросил диакон. "Мне монахиня объяснила, что за некрещенного молиться нельзя. Теперь окрещусь. Спасибо вам!"
Прорастай зернышко! Прав владыка: терпеливо и с любовью нужно объяснять людям, впервые пришедшим в храм, азы православной веры. Не обижать, не дёргать за рукав, как часто делают "знающие" бабушки в церкви: "Ты что! С ума сошла, без платка в храме стоишь. Выйди вон!" Выйдет, первый раз пришедшая женщина, да и не войдет больше никогда: "Злые там все. Правила, обряды соблюдать надо, а я их не знаю". А не зашипели бы на нее, пришла бы еще раз, и в платке. А обряды,… разве в них смысл веры праовславной?
Находясь в комнате, мы целый час проговорили с о.диаконом. Вдруг за окном зазвенел колокольчик. "Службу сегодня задержат", - сказал о.Владимир, на ужин звонят. Мы спустились по лестнице вниз. По территории монастыря быстро шла послушница и звонила в медный колокольчик. Такими колокольчиками в школах обычно дают "последний звонок". "А почему службу задерживают", спросил я. "Видимо, еще один туристический теплоход должен подойти, а может, два. После экскурсии уж служить будем. А вы, если хотите, сходите на службу в Мкакарьево. Там в селе каменная церковь есть, в эту церковь многие монастырские иконы были отданы, когда монастырь закрывали".
Мы подкрепились в трапезной. Вся пища оказалась растительная, и, надо сказать, особого изобилия ее мы не отметили. Зимой мы ездили в Толгский монастырь, там нас кормили, как на царском пиру.
После трапезы мы подошли к привратнице: "Матушка, а можно мы в Макарьево сходим, ворота не закроют?" "Сходите. Часа два еще точно не закроем, теплохода пока и не видно".
Село Макарьево расположилось у самых стен монастыря. Мы прошли по берегу Волги, затем по берегу Керженца и оказались в селе. Улицы его показались пустынными, лишь у магазина стояло несколько человек, которые с любопытством смотрели на нас. Обычный, с виду ничем не примечательный каменный храм, каких много на Руси, находился в центре села.
Не могу передать те ощущения, которые я испытал, войдя в храм. Никогда еще я не видел таких икон. Я остановился в притворе, и не мог идти дальше. Мне казалось, что я нахожусь не на земле, что шагать дальше я просто недостоин, да и не хотелось мне идти вперед, так, вдруг стало на душе хорошо. Минут сорок стоял я в западной части храма. Когда ко мне подошли мои спутники и сказали, что они уходят назад в монастырь, я ответил, что останусь здесь до конца службы. Меня попробовали испугать тем, что к моему возвращению закроют монастырские ворота, но не испугали. Паломники наши ушли, а я остался. Службу вел молодой священник. Псаломщик, седой старичок, читал тоненьким голосом. Немногочисленные прихожане молились сосредоточенно. Во всем чувствовалось какое-то спокойствие. Потихоньку я стал продвигаться вперед.
До сих пор, нигде не ощущал я такого спокойствия, такой умиротворенности, как в этом чудном храме, нигде не встречал таких икон.
После окончания службы, я пошел в монастырь. Как только вошел в ворота, их закрыли. "Как ты во время!" - Удивилась привратница, - "На минуту бы позже, и ночевал бы на пристани. Ну, иди скорей, туристов проводили, сейчас вечерняя служба начнется".
На вечерней службе в монастыре стоять было тяжело. Сказалась усталость, сами собой закрывались глаза. Но нам еще предстояло принять участие в крестном ходе вокруг монастыря в 12 часов ночи.
После службы мы вновь в нашей "келейке" расспрашивали о.Владимира. "Завтра испросим благословения, и я вам Троицкий собор покажу". "А разве он закрыт? Я сегодня видел, там дверь открыта. Просто так нельзя туда войти?" "Без благословения - нельзя".
На любую тему о.диакон говорил свободно и непринужденно. "Скажите, а есть ли тема такая, которая бы показалась Вам неинтересной?", - спросил я, - "О чем ни говорим, какие вопросы ни задаем, на все вы, как-то весело отвечаете, во всем промысел Божий видите. У Вас и природа вся живая". "Конечно. Вон Волгу-матушку плотинами перегородили, думали, и уровень воды поднимется, а она защищается от нас, дураков. Уровень-то поднялся сначала, а потом снова опустился. Острова опять появились, а от электростанций волжских энергии все меньше и меньше. Слава Богу, еще реки вспять не повернули. Что Богом устроено, человек менять не должен. Вон, самолет летит, его человек сделал. Сломается в нем что-то, техники поломку обнаружат, разберут неисправный агрегат по винтику, снова соберут, и самолет опять лететь может. А, если человек птичку "по винтику" разберет. Потом, как ни собирай, она уж не полетит. Потому, что самолет - творение человеческое, а птичка - Божие. А на счет темы для разговоров - не знаю. О чем же это православному человеку рассуждать нельзя?" "А давайте, о летающих тарелках поговорим", - предложил я провокационную тему. "Давайте", - согласился отец Владимир, - "Только, что о них много говорить. Были они здесь. Рассказывали, что до открытия монастыря, даже на его территорию садились, и, как монастырь только передали, тоже чего-то такое было, прямо беда. А, как освятили монастырь, стали служить - никаких тарелок больше не видели. Природа их православному человеку понятная. Однако время к двенадцати. Надо на крестный ход собираться. Одевайтесь, на улице уже прохладно".
Крестный ход снаружи обошел весь монастырь. У каждой башни ход останавливался, а священник кропил святой водой стены башен. "Так здесь каждую ночь", - сказал мне мальчик послушник, - "говорят, что иногда видят, как сам преподобный Макарий тоже обходит монастырь".

Сохранилось предание, что однажды в бою с татарами был тяжело ранен воевода Иван Выродков. Между тем князь, приказал ему снова идти против татар. Несмотря на болезнь и уговоры близких, воевода собирался исполнить повеление, а так как ходить он не мог, то приказал везти себя в повозке. По дороге завезли его в Макариеву обитель. Здесь воевода мысленно взмолился к святому, прося о помощи. Увидев сосуд с водой, Иван попросил напиться и пил не отрываясь. К изумлению иноков, он выпил очень много воды, после чего почувствовал себя совершенно здоровым. Вода оказалась из колодца, выкопанного преподобным Макарием, и была она необычайно сладкой и вкусной.
Мы с Алексеем Борисовичем рубили дрова, исполняя послушание. Видели, как время от времени к колодцу, расположенному посреди монастыря, подходят монахини и послушницы, выкатывают бадью, и, перелив воду в ведра уносят куда-то. Захотев пить, и мы отправились к колодцу. Но, когда подняли бадью, то увидели, что вода желтого цвета.
"Можно ли пить такую воду?" - удивился я, - "Наверно, ее для хозяйственных нужд берут". Мы всё же попробовали сделать по глотку. Вода была ледяной, заломило зубы. "Да, такой водой не напьешься", - согласился со мной Алексей Борисович, - "Пойду в комнату, воды из бачка наберу".
Когда Алексей Борисович ушел, я спросил у подошедшей с ведрами послушницы: "Можно ли пить такую желтую воду?" "Конечно!" - улыбнулась она, - "Этот колодец еще Макарий выкопал".
После вечерней службы Алексей Борисович предложил мне набрать из колодца воды в полиэтиленовые бутылки и поставить на подоконник, а утром, когда она нагреется, выпить по чашке, распробовать ее вкус, "ну, и вообще…"
На следующий день мы буквально припали к бутылкам с водой. Мы пили и не могли напиться. Невозможно передать и ее вкус, и наши ощущения. Скажу только, что такой вкусной воды я не пил никогда. С этого дня и до последнего дня пребывания в монастыре, мы набирали воду в колодце, давали ей нагреться и пили, не напиваясь. Можно сказать, вода сама как-то исчезала в нас, словно мы дышали ею.