|
Об авторе |
|
|
Мне посчастливилось восемнадцать лет дружить с удивительным человеком Николаем Дмитриевичем Надёжиным. Всю жизнь прожил он в деревне, работал плотником в сплавконторе, но в душе был художником, скульптором, поэтом. От Бога наделен он был великим талантом видеть красоту. Его картины, написанные маслом, обладают странной притягательностью, завораживают, заставляют по долгу смотреть на них и удивляться. Удивляться тому, что мы не видим в них ничего особенного, но все же что-то вынуждает нас столько времени и так внимательно разглядывать эти полотна. В чем кроется хитрая загадка? Кажется, что подсказка где-то рядом, быть может, в стихах? Вспоминаешь строки из стихотворения «Хобби»: «Люблю я зимнею порою Писать этюды здешних мест…» Вот оно виденье художником окружающей природы: «Вот стайка ёлок в шубках белых Ведет душевный разговор, И пар берез заиндевелых Туманом закрывает бор. Как кружка пива, снегом пенясь, Стоит избушка лесника. Стога-матрёшки, подбоченясь, Плывут сюда издалека. А тот рыбак, упрямец что ли? У всех счастливых на виду, Цепями воли, иль неволи Сидит прикованный ко льду. Его ни буря, ни ненастье, В тепле не могут удержать. Ужель и впрямь, такое счастье, Сидеть над лункой и дрожать?...» Уж не язычник ли он? Каждая елочка, березка у него живая, даже стога сена не стоят на месте, а плывут. Нет, Николай Дмитриевич никогда не был язычником. Он просто умел любить природу: каждый кустик, каждое деревце. «Рубили белую березу Среди деревни, у двора. По всей округе по морозу Был слышен голос топора: "Я не палач! Я невиновен! Я не для этих мерзких дел!" И был настолько он взволнован, Что не рубил, а лишь гудел. Ну, а безжалостный хозяин Рубил без устали с плеча, Бесповоротно исполняя, Свою работу палача». Порой, смотришь на картину Надежина и думаешь: «как объемно, как далеко мог видеть автор. И лишь через некоторое время, замечаешь, что точка, где должен был располагаться художник, писавший среднерусский пейзаж, находиться в нескольких метрах от земли. Полет ли это фантазии? Или именно так Николай Дмитриевич видел окружающий мир? Картины, описанные стихами, удивительно живые. Читая его стихи, словно сам оказываешься, то в поле, то в лесу, то на берегу красивой реки. «Свирепствует метель, не утихая, Водителям и путникам на зло. Была дорога без того плохая, А тут еще вдобавок замело. Куда ни глянь – Белым бело от снега. Машина встала, выбилась из сил. "Браток, замерзнешь! Выходи, побегай!" Простужено водитель бробасил. "Уж, коли нас дорога породнила, Поближе познакомимся давай!" Шофер сказал: "Меня зовут Данила". А я в ответ: "Надёжин Николай"» Зимы в этих местах суровые, случаются морозы и за пятьдесят градусов, а потому больших яблонь в районе нет: только станут подрастать, а тут снова холодная зима – вымерзают. Это в городе зимы не чувствуешь, а в деревне зимняя пора – это всегда борьба человека за выживание. «Закружила метель. Забуранила. Застонала, как раненый зверь. Всю-то ночь мне в окно барабанила, Всю-то ночь налегала на дверь. Ничего не добившись ни силою, И ни хитростью, просто со зла, Унося свою песню унылую, На крыльцо мне сугроб намела». Не только деревья и цветы для Надежина живые, даже река, даже время суток становиться в стихах его действующим лицом: «Обнял ласково Ветлугу Вечер властною рукой, Расплескав туман по лугу, Как парное молоко. Он красавицу милует, Ей тепло отдав сполна. На щеке ее блеснула Благодарная волна. Постепенно даль темнеет, Свет уходит на закат, Лишь за бакеном белеет Чешуею перекат…» Те, кто любит наблюдать картины родной природы, могут подивиться такому сравнению «белеет чешуёю перекат». А слог стиха! Ведь он Есенинский! Стихи читаются очень легко. Да и сюжет поэм увлекает настолько, что заставляет, порой, забыть о том, что читаешь стихи. Поверьте, только очень хорошая поэзия обладают этим свойством. А какой добрый юмор, порой в незатейливых рифмах, какая сатира в баснях! Жителей многих сел , стоящих на берегу реки Ветлуги, в том числе и Воскресенского, из-за большой любви к чаепитиям, называют иногда ветлужскими водохлебами. Вода там воздушная, пьешь и не напиваешься. Дед мой легко мог выпить семнадцать чашек. При этом непременно колол щипчиками прессованные кусочки сахара, и пил вприкуску, наливая волшебную ветлужскую воду из кипящего самовара в старинную чашку, а из чашки в блюдечко. А слово «чай», в смысле «наверно» звучит там очень часто. «- Чай, с тобой мы – ветлужане, Воскресенцы, земляки! Посидим, дружок за чаем У Ветлуги, у реки. Чай, давно ты дома не был? Чай, соскучился по нас? Угощайся! Чай-то с хлебом – Это сила про запас. Чай, женился ты, наверно? Деток, чай, поднакопил? Чай, поди ты, как ни скверно, Чаю ты давно не пил? Чай, товарищ, мило дело! Чай – надежнее всего! Набирает силу тело, Коль в жару попьешь его. Чай ветлужский со смородой, Аль с смородинным листом. Кто же выдумал в народе Чай? Не ведаешь о том? - Чаю! - Чаю? На кА чаю! Сахорочку? Наколю! Я в тебе души не чаю, Я тебя, как чай люблю!» О том, как началась наша дружба, можно прочитать в рассказе «Поэзия», вошедшем в сборник «Дедовы рассказы». Ниже помещена фотография, сделанная в день нашей первой встречи. |
|
|
|
|
|
|
|
|
Сергей Седов и Николай Надёжин
(Воскресенское, июль |
|
|
К сожалению, сегодня Николая Дмитриевича нет в живых. Он долго болел перед смертью, прекрасно понимал, что умирает, и оставил нехитрое завещание в стихах. «Я умру, а вы, ребятки, здравствуйте! Будет просьба к вам, друзья хорошие: На плечах несите, не на транспорте, Я для вас не тяжкой буду ношею. Положите у гнездовья воронов На убогом деревенском кладбище…» Интересно, что вдова поэта, Альбина Андреевна, не хотела, чтобы гроб несли на кладбище на руках, и все-таки заказала ритуальный транспорт, но так случилось, что из-за каких-то обстоятельств, транспорт этот задержался в пути, а потому в последний путь, от дома до самой могилы гроб несли «на плечах».
|
|
|
«На убогом
деревенском кладбище…» (дер. Задворка Воскресенского района Нижегородской
обл.) |
|
