|
Каждый год я
приезжаю на несколько дней
в село Владимирское, которое стоит почти на берегу удивительного озера Светлояр, и останавливаюсь на ночлег у Лидии Григорьевны
Морозовой, доброй заботливой бабушки, которая всегда принимает меня, как родного.
В один из таких приездов, я вдруг заметил, что вместе с радостью от встречи,
на лице бабушки отразилась какая-то тень. - Покаяться я перед тобой должна, виновата я - сразу после
приветствия, начала Лидия Григорьевна. - Да что Вы, баба Лида! Это на исповеди в церкви каются. - На исповеди я уж этот грех называла, теперь тебе покаюсь.
Подарок-то твой я не ладно использовала. Баба Лида
верующая, несет послушание в приходском храме - печет просфоры. Я всегда привозил
бабушке подарки из Москвы, когда икону, когда молитвослов, а в прошлом году
привез пузырек с маслом от преподобного Сергия Радонежского. Как раз накануне
прошлогодней поездки во Владимирское, я побывал в
Троице-Сергиевой Лавре. - Как это, "не ладно"? - удивился я. - А вот как, - бабушка вздохнула, - Заболела у нас корова, не
ест ничего, не доится, а глаза грустные такие стали. Я уж ей и хлеба с солью
и всего, что для нее самое лакомство… Не ест!
Сходили за вет. врачом.
Врач-то у нас хороший, много животных вылечил. А тут говорит: "Помирает коровушка. Заколите." Вот
тут я на грех и решилась: взяла пол кусочка черного хлеба, капнула на него
этого маслица, да и пошла к корове. Та, как меня с этим хлебом увидела, сразу
поднялась, потянулась к куску и, как мне показалось, сразу проглотила. А
потом вздохнула так глубоко, и начала опять все есть. Болезни, как не бывало.
Ты уж прости меня, Сереж! Святыню ведь скотине-то не дают - А молебен потом заказали? - спросил я. - Конечно! - улыбаясь, ответила баба Лида. Мы радостно
проговорили весь вечер. Больше никакой тени на лице у нее не было. |
||
